ЮНГ (Jung)
Карл Густав -- швейцарский психолог и культуролог, основатель
аналитической психологии. Научную деятельность начал в Цюрихе под руководством
Э. Блейлера. С 1906 г. перешел на позиции психоанализа, став
ближайшим соратником Фрейда и популяризатором его учения. Углубляющееся
несогласие с некоторыми теоретическими идеями основоположника психоанализа
и неудовлетворенность психоаналитическими методами лечения неврозов
привели Ю. к необходимости пересмотра ряда постулатов ортодоксального
фрейдизма и в конце концов -- к личному разрыву с Фрейдом в 1913 г.
Основные расхождения Ю. с Фрейдом касались двух принципиальных моментов:
роли сексуального начала в психической жизни индивида и трактовки природы
бессознательного. Ю. подверг критике пансексуализм Фрейда, доказывая,
во-первых, недопустимость анализа всех проявлений бессознательного лишь
с точки зрения вытесненной сексуальности и, во-вторых, принципиальную
невозможность объяснить происхождение человеческой культуры и творчества
с позиций концепций Эдипова комплекса и сублимации. В
этой связи Ю. дал широкую энергетическую трактовку либидо как
потока витально-психической энергии. Все феномены сознательной и бессознательной
жизни человека рассматриваются Ю. как различные проявления единой энергии
либидо. Неврозы и др. психические расстройства оказываются результатом
регрессии либидо, способности поворачиваться вспять под влиянием непреодолимых
жизненных препятствий. Такое оборачивание либидо, по Ю., приводит к
репродукции в больного архаических образов и переживаний, которые рассматриваются
им как первичные формы адаптации человека к окружающему миру. Под этим
углом зрения Ю. радикально переосмыслил фрейдовскую концепцию природы
бессознательного. С точки зрения Ю., бессознательное включает в себя
не только субъективное и индивидуальное, вытесненное за порог сознания,
но прежде всего коллективное и безличное психическое содержание, уходящее
корнями в глубокую древность. Эмпирической базой введения идеи “коллективного
бессознательного” была установленная Ю. во время его психиатрической
практики схожесть между мифологическим мотивами древности, образами
сновидений у нормальных людей и фантазиями душевнобольных. Эти образы
-- носители коллективного бессознательного -- были названы Ю. архетипами
и понимались им то как психический коррелят инстинктов, то как результат
спонтанного рождения образов инвариантными всех времен и народов нейродинамическими
структурами мозга, то как чистый, формообразующий элемент приятия, обусловливающий
саму его возможность. Однако во всех образных трактовках архетипа есть
нечто общее: все фундаментальные образы-символы принципиально противостоят
сознанию, их нельзя дискурсивно осмыслить и адекватно выразить в языке.
Единственное, что доступно психологической науке, -- это описание, толкование
и незначительная типизация архетипов, чему и посвящена значительная
часть его соч. Причем наряду с раскрытием действительно важных символов
человеческой цивилизации (напр., символа мирового дерева) в его работах
много символических толкований, не отмечающих требованиям научной рациональности.
Осознавая это, Ю. был склонен подчеркивать близость методов аналитической
психологии методам искусства, а иногда прямо заявлял об открытом им
новом типе научной рациональности. Для решения вопросов о субстанциональной
основе существования всеобщих образов-архетипов и о формах их связи
с индивидуальной психологией, Ю. ссылался на биогенетический закон Э.
Геккеля о повторении филогенетических свойств в онтогенезе отдельного
индивида. Анализируя формы взаимодействия бессознательно-архетипических
и сознательных компонентов психики, Ю. выделял две крайности, равно
опасные, с его точки зрения, и для индивидуальногo и для социального
бытия человека. Первую из них он видел в восточных религиозно-мистических
культах, где личностное начало оказывается полностью растворенным в
архаической стихии “коллективного бессознательного”. Другая крайность
выражена, по Ю., научно-практической экспансией европ. Я, где подавляется
и искажается коллективно-бессознательная сущность нашей психической
жизни. Европеская традиция экстравертивного психического существования
оказывается, по Ю., наиболее опасной, ибо архетипы все равно “прорываются”
в наше сознание, захлестывая и парализуя рациональные структуры человеческого
бытия, что
и является подлинной причиной и индивидуальных неврозов европейского
десакрализованного сознания, и появления в XX в. новых иррационально-мифологических
идей. В противовес этим крайностям, Ю. развивал учение об индивидуальности
т. е. интеграции сознательного и бессознательного начал психики индивида
через символическое толкование и субъективное проживание своих архетипических
структур. Ценность аналитической психологии он видел в том, чтобы “поставлять”
индивидуальному сознанию адекватные истолкования архетипической символики
для облегчения процессов индивидуации. Ю. Ввел в научный оборот такие
объекты исследования, которые до него (по большей части) квалифицировались
европейской научной традицией как заведомо иррациональные: символы мистических
учений Востока, алхимические тексты, парапсихологические феномены, учение
о карме, метемпсихозе и реинкарнации. Отличительной чертой мышления
Ю. было переплетение научной строгости и вольных ассоциаций, приверженности
эмпирическим методам исследования и готовности сделать из них далеко
идущие метафизические и даже мистические выводы. Особенно зримо эти
тенденции проявились в поздний период его творчества, когда он обсуждал
вопросы о том, какая часть нашей психики продолжает существовать после
физической смерти, каков реальный механизм вещих снов и астрологических
пророчеств. Онтологической основой решения оккультных вопросов была
выдвинутая им идея существования акаузальных синхронных связей, принципиально
противостоящих каузальным связям, с которыми всегда имела дело классическая
европейская наука. Под синхронной связью Ю. понимал вневременную, значащую
связь событий, не связанных причинно. Именно синхронный, а не причинный
характер связей, по Ю., определяет взаимодействие мозга и психики, материального
и идеального. Новую трактовку получили в этой связи и архетипы, которые
были наделены самостоятельным существованием, аналогичным "миру идей"
Платона, выполняя одновременно функции и первооснов мироздания, и фундаментальных
структур психики. Ссылаясь на идею предустановленной гармонии Лейбница,
Ю. выводил существование вневременной, синхронной когеренции между физическими
событиями и ментальными состояниями. Влияние взглядов Ю. испытали Т.
Манн и Г. Гессе, физики В. Паули к Э. Шредингер, культурологи К. Кереньи
и М. Элиаде, Взгляды Ю. стимулировали развитие ряда направлений психологии
творчества и психологии личности, а также способствовали становлению
трансперсональной и кросскультурной психологии.
Иванов
В.А. -- Современная западная философия: Словарь/ Сост.: Малахов В.С.,
Филатов В.П. -- М., "Политиздат", 1991.